«Это ценностный механизм». Бывший узник «ДНР», ученый Игорь Козловский объясняет, почему призывает власть не трогать украинский язык

Опубликовано: 18.06.2020

Вчера известные общественные и культурные деятели обратились в Верховную Раду с требованием не допустить наступления на украинский язык со стороны отдельных депутатов.

Среди подписантов обращения был Игорь Козловский, бывший узник «ДНР» и религиовед.

Радио НВ попросило его рассказать о том, почему именно сейчас он выступил в защиту украинского языка.

«Украинский язык — это определенный базовый стержень, на котором держится наша идентичность. И это не просто слова, а ценностная организация. И любые политики должны заниматься, во-первых, тем, что касается тех или иных экономических, социальных проблем, которые являются неотложными, и мы это чувствуем в своей жизни, особенно во время кризиса. Это их главная задача.

Мы им делегировали определенные права, чтобы они приняли соответствующие законы и создали те действенные механизмы, которые действительно будут поддерживать экономику, наши незащищенные слои населения, бизнес и тому подобное. А язык — это действительно ценностный момент, потому что идентичность — это определенная, я бы сказал, системная вещь, куда входит и историческая память, и достоинство, и речь.

И я слышу [от других людей], что украинский язык нужно защищать — его нужно не защищать, а развивать, давать как раз такие законодательные механизмы, которые бы позволяли ему развиваться, осовремениваться, становиться языком науки и искусства, и языком не только повседневного общения, как его загоняли долгое время в период советизации, и мы это чувствовали.

Во-первых, потому что я действительно знаю ситуацию, которая была в Донецкой области все время. Даже в 60-е годы ХХ века, я это помню, мы все в школе изучали украинский язык, а потом он становится языком выбора, и это уже указывало на то, что что-то происходит, и привело к тому, что на территории Донетчины фактически не просто языком повседневного общения, а языком преподавания, официальным языком был русский. И именно это стало механизмом во время этих событий, которые начинались еще до 2014 года. Когда начал вползать реваншистский «русский мир», они использовали именно этот момент.

Читайте также: Борис Бахтеев Украинский язык и «малые народы»

То есть это проблема национальной безопасности, входящая в тот комплекс, который я называю «гуманитарным невежеством». Это связано и с историей, и вообще с гуманитаристикой, и прежде всего с языком, поскольку он формирует не только мышление, но и самоосознание. Еще раз подчеркиваю: это ценностный механизм.

И украинский язык — единственная структура, которую может защищать и развивать только украинское государство. Вот у «русского языка» есть Россия, которая имеет все так называемые законы на территории огромной федерации, где живут множество разных народов — от чукчей до чеченцев, — и все они без исключения должны знать государственный русский язык. Это механизм.

Но когда мы здесь, на территории Украины, начинаем говорить о возможности для того же русского языка вырастать до уровня государственного... Я не говорю о языках национальных меньшинств, у которых нет другого механизма — например, крымскотатарский, которій мы должны поддерживать, мы должны поддерживать гагаузский; те языки, которые так или иначе существуют согласно европейскому законодательству о языках национальных меньшинств.

А русский язык — это не язык национального меньшинства, потому что у русских есть Россия. Да, в нашей повседневной жизни мы можем свободно общаться хоть на ромском языке, хоть на идише говорить, хоть на суахили. Это наш выбор».